gototopgototop

Владимир Бурчевский: Рад, что меня переплюнули

События - 2001 год

Владимир Бурчевский всю жизнь посвятил народным ремеслам, работу по сохранению которых начал еще 30 лет назад, когда пришел в "Беломорские узоры". Затем была работа в Художественном фонде Союза художников, в 17-й архангельской школе по авторской программе, потом - Дворец пионеров и областная школа ремесел. Все это - части многотрудного дела, аналога которому нигде не было, которое Бурчевский продумывал, приобретая уникальный, ценнейший опыт... Школе ремесел, первому в России специализированному заведению дополнительного образования с углубленным изучением народных традиций, идет двенадцатый год, а ее бессменному директору заслуженному работнику культуры России лауреату премии Президента Российской Федерации В. Н. Бурчевскому исполняется 15 октября 55 лет.
- Владимир Николаевич, вы закончили профтехучилище на судового плотника и столяра, пару лет походили в море и вскоре пришли в "Беломорские узоры". Каково было в этом предприятии ладить вам, совсем молодому человеку, с 25 подчиненными разных возрастов?
- Сложно, конечно. Моя должность в недавно созданных к тому времени "Беломорских узорах" называлась - "мастер". Но сам-то я еще мастером не был, а требовалось кого-то учить, чью-то работу оценивать. Я тогда кое-что умел - лапти плести, туеса, корзины делать (дед обучил, у которого я воспитывался в деревне с пяти до 16 лет), но многое надо было еще освоить. Я выезжал в глубинку к истинным умельцам за готовой продукцией (они работали с "Узорами" по договорам) и специально задерживался, чтобы перенять технологию ремесел, необходимые навыки.
На предприятие приходило немало вчерашних школьников, которых привлекала экзотика промыслов. Ребята "покупались" на нее, будучи неподготовленными, не представляя сложности работы. Тем более что на "Беломорских узорах" изделие проходило через несколько рук (кто-то выполнял одну операцию, кто-то другую, третью), поэтому индивидуальность человека в вещи не ощущалась. И тогда у меня появилась мысль о том, что ремеслам надо учить еще в школе.
- Что помогло вам, человеку без педагогического образования, решиться пойти на работу в школу?
- Да, надо было именно решиться, и далось мне это непросто и нескоро. Помог пример учителя труда 3-й школы Николаева, который первым в области стал вести специализированную программу - занимался с детьми резьбой по дереву, не имея педагогической подготовки. Он поддержал меня в желании пойти по его стопам. Я подготовил программы по резьбе, бересте и каргопольской игрушке, которые утвердили в роно, гороно и облоно. Потом мы и за ткачество взялись, сами сделали станок.
Конечно, было трудно: в классах только мальчиков училось по 25-27. Однако это бы еще ладно. Но мне не нравилось, что трудовое обучение находилось в образовательном процессе на заднем плане. Если снегу навалит, убрать надо, - ребят берут с "трудов". Осенью листьев много нападало, - мести их со двора опять же школьников дергали с моих уроков, толком не давали их вести. Почему было эти работы не выполнять после занятий?.. На педсовете говорили о том, что я снижал показатели школе ставил отличникам плохие отметки по своему предмету, если ученики того заслуживали.
Еще мне претило то, что все ученики, хотели они того или нет, проходили мою программу. В этом - элемент принуждения. Тут мне помогло решение, принятое на самом высоком уровне. Если не ошибаюсь, на 24 съезде КПСС подчеркивалось значение народной культуры. И перед открытием областного Дворца пионеров и школьников директор "Беломорских узоров" Валентина Матвеевна Дерягина убедила, кого требовалось, что в новом просторном здании надо вести работу по ремеслам и рекомендовала для нее меня. Я дал согласие, потому что понял: там то, о чем мечтал, то, что нужно.
Та же Валентина Матвеевна выделила деньги на покупку материалов и оборудование мастерской, на открытие которой пришел не кто-нибудь, а первый секретарь обкома КПСС Борис Вениаминович Попов.
Позднее вокруг ремесел даже ажиотаж возникнет, но поначалу ко мне дети не шли. Во все кружки запишутся, но не ко мне. Пришлось брать большой мешок, складывать туда лапти, корзины, вышитые полотенца и отправляться по школам, зазывать к себе ребят. И тогда записывалось ко мне больше, чем было надо. Затем многие отсеивались, но оставались те, кто влюблялся в ремесла, те, кому нравилось вместе со мной ездить в экспедиции по районам, перенимать опыт прекрасных мастеров.
Но кружковой работы тоже было недостаточно. В основе ее - досуг. Мне же хотелось, чтобы занятие ремеслом было более серьезным. И появилась мысль о создании специализированного учреждения.
Во Дворце я вел и ткачество, и лоскутноое шитье, и плетение из бересты, и работу с глиной, и так далее. Но я же не мог всему этому учить глубоко. У кого-то проявлялся особый интерес к игрушке или к половичкам, а у меня не было возможности адекватно удовлетворить запросы. Поэтому нужна была школа, в которой бы каждому делу обучал свой преподаватель. И школа открылась.
- Какую задачу ставили вы перед коллективом преподавателей, когда начинали работу?
- Речь шла об изучении и освоении дошедших до нас традиционных северных ремесел, о передаче их новым поколениям.
Моими коллегами в школе стали мастера, работавшие в "Беломорских узорах". Я очень благодарен тем, кто поверил в меня, - Надежде Ивановне Винокуровой, Ирине Васильевне Антипиной, Гите Ивановне Гуревич, Татьяне Ивановне Петуховой и другим единомышленникам. Нам было важно, кто придет к ремеслам после нас. Конечно, мы хотели, чтобы это были наши ученики. И вот можно говорить, что они приходят. Среди них - Ольга Знатных, которая училась у меня еще во Дворце, а потом закончила декоративно-прикладное отделение Московского университета культуры; Павел Урпин, Алексей Огородник.
Если в 70-80-е годы существовала большая проблема - выживут ли ремесла, то теперь можно утверждать, что они живут. И пусть трудно, но развиваются. Это одна сторона медали. Другая - везде, где можно и где нельзя, открывают кружки и студии, в которых берутся обучать детей традиционным народным занятиям и те люди, которых бы и близко нельзя подпускать к этой работе, которые только гонятся за тем, что считается модным. Сейчас, как никогда раньше, обострилась проблема сохранения ремесел в чистом виде.
- В связи с этим надо, видимо, чтобы у вашей школы было как можно больше филиалов в районах области.
- Открытием филиалов мы постоянно занимаемся, обучаем мастеров, которые становятся преподавателями. Проводим семинары и мастер-классы для всех, кто хочет серьезно работать с детьми.
- Для этого же открыта и ваша творческая мастерская в Поморском государственном университете?
- Да. Чтобы воспитывать вкус, чтобы не было в ремеслах кича. Выполнению той же задачи - жизнь ремесел в чистоте - служит и профессиональная подготовка воспитанников школы, на что мы получили в 98 году лицензию.
Наши выпускники поступают на факультет технологии и предпринимательства ПГУ, на отделения дизайна и художественной обработки дерева АГТУ. Вполне возможно, к примеру, что сегодняшний студент в недалеком будущем откроет предприятие народных промыслов. Другой нынешний студент, не исключено, станет дизайнером, которому не чужда народная культура, - такому специалисту цены не будет.
Огромное значение имеет сочетание в человеке мастера и педагога. Мастер может не быть педагогом, и наоборот. Чтобы эту проблему решать, хотелось бы создать при Поморском государственном университете учебно-методический региональный центр традиционных ремесел Европейского Севера. Надеюсь, и эта моя мечта осуществится: руководство ПГУ идею поддерживает.
- Однажды ваша школа получила грант от Сороса - в частности, для того, чтобы чему-то поучиться за границей. И как, что там можно перенять?
- В Италии и Норвегии состоялось мое знакомство с тамошним опытом образования в художественных колледжах. Нам, школе ремесел, у итальянцев и норвежцев учиться нечему, хотя у них уровень образовательных возможностей - по техническим параметрам - гораздо выше нашего. В этих странах тоже занимаются, к примеру, ткачеством. Эскиз коврика разрабатывается с помощью персонального компьютера. потом - ткацкий станок выдает то, что сделала машина. Физического труда нет, пот с лица вытирать не надо, на коврик он не падает. Как думаете, насколько живым получается произведение?.. У нас, у той девочки, которая подолгу сидит за станком, подбирая цвета и распуская основу, фантазируя, творя в процессе работы, коврик выходит живым.
- Вы многих людей научили и учите делать прекрасные вещи утилитарного назначения: туеса, в которых хорошо хранить крупы - жучки-паучки не заведутся; кадушки, в них, а не в эмалированных бачках, лучше держать квашеную капусту - не задохнется. Но этих и другихз изделий в магазинах маловато, Почему?
- Сегодня мы занимаемся только обучением детей. Для того, чтобы они взялись за производство тех или иных вещей, нам требуется открыть при школе учебно-производственный цех. Особенно он будет нужен сиротам и инвалидам. Вопрос в помещении, который нам не решить без помощи властных органов.
- В конце сентября в Москве прошел первый всероссийский детский форум "Путь к истокам". Расскажите, пожалуйста, об участии в нем вашей школы.
- Школа представляла там Северо-Западный регион России. Форум проводили Министерства образования, культуры, благотворительный фонд "Культура и дети" и Пушкинский музей. Наша выставка, мастер-классы, которые вели ребята, очень понравились. К слову сказать, недавно мы уже в третий раз участвовали в Белоруссии в известном фестивале "Славянский базар".
- У вашей дочери своя студия, она избрала вашу стезю. А внук будет ли наследником вашей любви к ремеслам?
- Он кое-что уже умеет, но я все ждал, когда его интерес выразится лучше, не хотелось подгонять его к нашему делу. И вот недавно он, пятиклассник, обрадовал меня: "Дедушка, хочу в твою школу..." Я определил его к Алексею Огороднику, который, как и другие мои ученики- мастера, давно меня переплюнул, чему я очень рад.

Сергей ДОМОРОЩЕНОВ.

Опубликовано в PravdaSevera.Ru от 11.10.2001, Четверг
Оригинальный адрес документа http://pravdasevera.ru/2001/10/11/25.shtml